Примерно в это время в деревню прибыл садху из секты Удаси. По своему обыкновению, Джаймал пошел повидать его и спросил его о значении отрывков, которые он отметил в Грант Сахибе. Садху объяснил, что он не может посвятить его в Панч Шабд, но, по крайней мере, сможет посвятить в тайну Гхор Анхада, или глубокого реверберирующего звука, на который ссылаются сикхские священные писания. Джаймал, имевший сильное желание научиться, чему можно, попросился в ученики. Но приближался праздник Дивали, и его новый учитель хотел отпраздновать его в Амритсаре. Не желая упустить эту возможность, Джаймал пошел к своей матери и попросил ее позволить ему присоединиться к садху и продолжить свой поиск Истины.

Но Биби Дая должна была думать о благополучии семьи, она и слышать не хотела об уходе своего старшего сына. Она напомнила ему о его обязанностях и сказала: “Твоего отца больше нет, и ты должен вести дело вместо него. Если ты уйдешь, что будет с нами?” “Я не бесчувственен к тому, что ты говоришь, моя дорогая мать,- ответил ее сын,- но Господь над нами. И Тот, кто поддерживает свои создания даже на скалах и в море, не оставит нас в нашей нужде. Главная обязанность человека - искать своего Творца, а все остальное вторично. Не бойся, будь в хорошем настроении и позволь мне отправиться с твоими благословениями”.

Будучи сама глубоко религиозной, Биби Дая была тронута тем, что Джаймал говорил с такой убежденностью. Видя его решимость и слишком любя его, чтобы разбить его сердце, она в конце концов смягчилась: “Я знаю, что не могу остановить тебя. И я не желаю этого делать. Но если ты должен уйти, обещай вернуться домой, когда твой поиск окончится”.

Дав честное слово, Джаймал ушел, а мать и братья со слезами попрощались с ним. Ему только что пошел пятнадцатый год, а он уже начал поиск, который должен был провести его через много городов и вовлечь его в большой и тяжелый труд. В то время (1853 г.) железная дорога была еще неизвестна в Индии, не говоря о современных автомобильных и воздушных путях. Богатый мог, конечно, ездить на лошадях, но простой народ должен был полагаться на крепость своих ног. Путешествие было трудным. Британцы только недавно покорили Пенджаб, и еще не было никакой стабильности. До Великого Мятежа (восстания сипаев) было всего полдесятилетия, но в людях росло беспокойство, и страна начала бурлить от недовольства.

Именно в таких условиях Джаймал отправился в Амритсар. Через три дня после прибытия туда садху из секты Удаси посвятил его в местном саду в Науку Гхор Анхад. Как и его современнику Шри Рамакришне (1836-1886), Джаймалу Сингху суждено было сидеть у ног многих промежуточных мастеров до встречи со своим Истинным. Как и тому, ему было суждено изучить много садхан и достичь быстрого прогресса в каждой. И так же, как тому, ему суждено было не быть привязанным, как другие йоги, ни к одной из них, а всегда продвигаться вперед ко все более и более высокой цели. Его раннее овладение Грант Сахиб сослужило ему хорошую службу. Оно действовало как непогрешимый критерий, которым он проверял каждое новое достижение, чтобы быть уверенным, что его настоящая цель еще находится далеко впереди.

После того, как он занимался Джапой и Пранаямой и погружался в экстаз Гхор Анхада, поиск Слова из пяти слов стал непреодолимой страстью Джаймала. Будучи в Амритсаре, он не упускал случая встретиться с другими йогами и садху, спрашивая их о ключах к тому, что он искал. Кто-то подсказал, что он может найти объект своего поиска у ног Баба Гулаба Даса, который находился тогда в деревне Чатиала. Мальчику не нужно было больше подсказывать, и вскоре после этого он попросил разрешения у учеников Гулаба Даса увидеть их мастера. На просьбу было получено согласие, и он предстал перед почтенным садху. Последовала оживленная дискуссия, которая из-за возраста пришельца разгневала некоторых из старших учеников, стоявших вокруг. Но Гулаб Дас уверил их, что Джаймал, хотя он юн годами, зрел умом и является истинным искателем Бога. Он, как мог, пытался удовлетворить мальчика, объясняя, что Наам - это не более чем звук, вибрирующий в Пранах, посвятив его еще дальше в секреты Пранва, или Пранической Йоги.

Хотя Джаймал и был готов изучать все, что мог, он не был удовлетворен толкованием садху, которое, как он сказал ему, не может объяснить, во-первых, число “пять”, неоднократно встречающееся в Грант Сахибе в связи со внутренним Шабдом, а во-вторых, тот факт, что сикхские Гуру много раз утверждали, что путь Наама отличается от других форм йоги, которые не могут дать высшего освобождения.

Из Чатиала поиск Джаймала привел его в Лахор. Там можно было встретить всевозможных индусских садху и мусульманских факиров. Молодой сикхский паренек всегда искал их общества и беспрерывно вращался среди них. Но как он ни пытался, он не мог найти ключа. Находясь в большом городе, пройдя много миль, без денег в кармане, не уверенный, что снова будет иметь пищу, он вовсе не испытывал замешательства из-за своего трудного положения. Он жил в надежде разрешить ту тайну, которую никто не мог раскрыть ему. С усталостью в ногах и тяжестью в сердце он пошел в Нанкана Сахиб, место рождения Гуру Нанака и священное место паломничества для сикхов.

Но и в Нанкана Сахибе Джаймал тоже не смог найти то, что он хотел. Таинственны пути Провидения! Путь искателя может быть загроможден бесчисленными препятствиями, которые могут, кажется, почти разбить его сердце; однако в тот самый момент, когда дух находится на краю гибели, Оно шепчет слово воодушевления, и освещает его лучом надежды, спасая от великого отчаяния и ставя на путь к Новому Иерусалиму.

Итак, теперь уже пятнадцатилетний юноша, встретил в Нанкана Сахибе Бхаи Джодха Сингха из секты Намдхари, он направил его к Баба Балаку Сингху из Хазро, деревни за Аттоком, который позднее стал называться Северо-западной пограничной провинцией. С непреклонной решимостью Джаймал отправился в длительное путешествие. Сначала он остановился в Аминабаде, оттуда он отправился в Шах Даулах. Из Шах Даулаха путь привел его через реку Джхелум в Тила Балнатх, а оттуда в Равалпинди. Он провел по нескольку дней в каждом из этих городов и никогда не упускал случая, чтобы вступить в контакт с факирами и садху, которых встречал там. Находясь неподалеку от Пандж Сахиба, знаменитой часовни, одного из самых памятных чудес Гуру Нанака, он пошел туда, хотя она была несколько в стороне от его маршрута. Там он пробыл некоторое время, наслаждаясь местным пейзажем и чистой водой, бьющей из священного фонтана. Оттуда он пошел в Атток и пришел, наконец, в Хазро, место своего назначения.

Он был очень рад встрече с почтенным Баба Балаком Сингхом, которого поразили острота ума и духовная жажда юного гостя. Они провели вместе несколько восхитительных дней, читая и обсуждая Грант Сахиб. Балак Сингх был человеком большой мудрости и благочестия, но в том, что касалось Духовной Науки, он, как и Гулаб Дас, был знаком только с Джапой, выполняемой при помощи Пран и мало знал о Панч Шабде Нааме, о котором говорил и Кабир, и великие сикхские Гуру. Однако, он дал своему юному другу надежду, направив его в Чиккер к сикху-семьянину, человеку огромной духовной высоты.

Джаймал прибыл из Хазро в деревню Чиккер и начал спрашивать о человеке, которого он искал. Ему казалось, что он не сможет его найти, пока он не встретил старого отставного сикха, который спросил молодого путника, может ли он чем-нибудь помочь ему. Джаймал рассказал, откуда он пришел, о цели своего поиска, и о том , что он хочет, чтобы местный святой руководил им. Старый господин, будучи сам тем человеком, которого он искал, доброжелательно ответил, что, насколько ему известно, ни один такой святой не живет в этой деревне, но пообещал сделать для него то, что в его силах.

Долгий и трудный поиск Джаймала теперь, наконец, начал приносить какие-то плоды. Махатма-домохозяин, в чьем доме он теперь оказался, дал ему первые определенные ответы на то, что он искал, и поставил его на первую ступеньку духовной лестницы. Вскоре после своего прибытия, упоенный Богом юноша получил посвящение. Подтвердились его прежние предположения, и теперь он знал наверняка, что путь Наама имеет мало общего с другими йоговскими практиками. Но после посвящения он обратил внимание, что священные писания говорят о “Слове из пяти слов”, а ему было сообщено только два. Услышав это, его хозяин и наставник рассказал ему историю своего собственного посвящения.

“Много лет назад я пошел в Пешавар. Там я встретил великого Махатму и захотел, чтобы он посвятил меня. Он принял меня в ученики и открыл мне тайну первых двух Шабдов, приказав мне прийти снова как можно быстрее. Я ушел в свою деревню и намеревался скоро вернуться. Но ловушки Майи таковы, что из-за какой-то неожиданной работы я не смог исполнить свое желание. Таким образом прошли два месяца, и когда я, наконец, добрался до Пешавара, мой Мастер скончался, унеся с собой ключ к остальным фазам Божественного Наама”.

У Джаймала не было выбора. Ему пришлось удовлетвориться тем, что он получил. На некоторое время он остановился у сикха-махатмы, наслаждаясь его гостеприимством и вдохновляющим обществом, и прилежно развивая дар, который он получил. Затем пришел день, когда он сказал последнему из своих учителей трогательное “прощай” и направился в Пешавар продолжать свой незаконченный поиск. Он испытывал удовлетворение от того, что его поставили на правильный путь, но он был не тем человеком, который мог успокоиться, не достигнув своей цели. В этом древнем пограничном городе он снова, как проницательный охотник, начал искать следы какого-нибудь человека, достигнувшего полной реализации Бога. Однако Пешавар был не тем местом, где его поиск должен был увенчаться успехом, а где его жажда будет утолена. Когда он бродил среди патанов по его многочисленным улицам, его остановил какой-то сикх-мастана, который из-за Божественного упоения утерял разумное поведение в повседневном мире, обратившийся к нему со словами: “Зачем ты тратишь свои усилия на Севере, когда твой день должен взойти на Востоке?” Хотя он не смог извлечь ничего больше из странного советчика, его совет вел к дому, и вскоре после этого Джаймал направил свои шаги в Пенджаб. Достигнув Равалпинди, он решил посетить знаменитую долину Кашмира и популярный горный курорт Мурри. Любитель красот природы, он сполна насладился своим горным путешествием и встретил в Кашмире много садху. Когда его осмотр достопримечательностей окончился, он, наконец, повернул домой. С лохмотьями на спине и едва ли имея какие-нибудь башмаки на ногах или деньги в кармане он, наконец, добрался до Гхумана, к великой радости своей любящей матери и братьев.

Семья отпраздновала его возвращение домой в традиционном стиле, с благодарениями Всемогущему, устроив декламацию священных писаний и пение гимнов, раздачу сладостей соседям и пищи бедным. Джаймал Сингх, теперь шестнадцати лет, снова принял на себя семейные обязанности и занялся упорядочением того, что он узнал в своем недавнем странствии. Вскоре после его возвращения йог из Сатхиала, посвятивший его в Пранаяму три года назад, верный своему прощальному обещанию, прибыл в Гхуман повидать своего юного ученика. Джаймал Сингх принял его с почтительностью и смирением, и его прежний учитель предложил, что он будет наставлять его в других практиках традиционной йоги. Но юноша не был больше ребенком. Его долгие путешествия и сопровождающий их опыт придали ему новую зрелость. То, что было желанным когда-то, больше не казалось столь ценным, так как его контакты со множеством йогов убедили его, по крайней мере, в одном: крии (упражнения) Хатха Йоги могут дать необыкновенные физические и оккультные способности, но они не могут даровать полного внутреннего покоя и свободы. Каждый новый день лишь укреплял его прежнюю убежденность в том, что путь совершенного освобождения(или Мукти), состоит в чем-то ином, и все, что он теперь искал, было посвящение в тайны Панч-Шабда.

Время катилось на своих быстрых колесах, но Джаймал Сингх был не таким человеком, который живет праздно или удовлетворяется второсортным. “Пробудись, поднимись и не останавливайся, пока цель не достигнута”,- предписывает древний ведический текст, и его жизнь была живым воплощением этой заповеди.

После его возвращения едва ли прошло восемь месяцев, но его стремление возобновить поиск святого Наама стало слишком сильным, чтобы противиться ему, и он начал убеждать свою мать разрешить ему уйти еще раз.

- Как можешь ты ожидать, что я позволю тебе уйти еще раз? Тогда ты был ребенком, но теперь ты взрослый человек и понимаешь свои обязанности.

- Ах, мама, при моем рождении ты молилась о святом сыне. Тогда зачем останавливать меня сейчас?

- Как ты можешь говорить так? Разве я когда-нибудь препятствовала тебе в твоих религиозных склонностях? Наверняка, ты можешь продолжать свои религиозные практики и духовные упражнения, живя дома.

- Как могут Божественное и мирское идти рядом?

- Но ты сам видел, как другие посягают на наши земли после смерти твоего отца. Мы едва получаем достаточно для еды, и когда ты уйдешь, что помешает им силой занять остальное, ведь твои братья так юны.

- Пусть они берут, что хотят. Этот мир - не наш, и даже если эти земли у нас не заберут, мы должны будем оставить их однажды, когда наша жизнь кончится. Мы должны лишь поддерживать себя. Какая важность, если все наше имущество будет потеряно? Господь дал нам мускулистые руки, и, Его Милостью, мы заработаем на приличную жизнь.

Того, кого нельзя было разубедить еще ребенком, невозможно было удержать и сейчас, и у Биби Дая не было иного выбора, кроме как позволить ему уйти. Так, в возрасте шестнадцати лет и девяти месяцев Джаймал Сингх снова пустился в свои духовные поиски. Почти исчерпав Пенджаб и Северо-Запад, со словами сикха из Пешавара, еще звучащими в его ушах, он направил свои шаги на Восток. Времена были небезопасные, и Британия еще не полностью укрепилась в своих новых северных завоеваниях, поэтому путешествовать ночью было запрещено; на главных дорогах ставили на ночь часовых, чтобы не пропускать никаких случайных путешественников. Но Джаймал Сингх был слишком нетерпелив, чтобы это удержало его. Он проводил первую часть ночи в отдыхе и сне, а во вторую, когда часовые дремлют, продолжал свое путешествие как можно быстрее.

В Вараиче, деревне на берегу Беаса недалеко от дома, он встретил садху по имени Кахан, который был занят собиранием кирпичей.

- Добрый день, святой человек,- обратился к нему юноша,- чем это вы так заняты?

- Ничем, мой сын, ничем. Я только собираю материал для твоего будущего жилища,- улыбнулся Кахан и снова углубился в свою работу. Когда другие деревенские люди спрашивали его подобным образом, он отвечал с характерной краткостью: “Однажды здесь будет возведен храм”,- и снова впадал в обычное молчание.

Не зная, куда идти, Джаймал Сингх направился к Хардвару на берегах священной Ганги, любимого места святых. Путешествуя днем и ночью, он пешком прошел это расстояние с похвальной скоростью и за двенадцать дней достиг Ганга. Он изучил гхаты Хардвара, который был тогда маленьким городком, почти полностью населенным пандитами и садху, слушая ученых йогов, спрашивая их и обсуждая с ними свои проблемы. Из главной части города он отправился вдоль реки, посещая все святые места в окресностях. В Таппо Бане он услышал об очень старом садху, которому было около ста пятидесяти лет, жившем недалеко в центре густых джунглей и который обладал огромными силами, но редко разговаривал с теми, кто приходил повидать его.

Молчание йога, о котором ему сообщили, не устрашило Джаймала Сингха, он направился в лес и, в конце концов, нашел жилище отшельника. Садху был занят своими духовными практиками и не обращал внимания на тех, кто приходил, чтобы увидеть его, и получить благословение от его взгляда. Приближался вечер, небо и ветки над головой ожили от щебетания возвращавшихся домой птиц. Все посетители ушли; лес вскоре потемнел, и кто мог сказать, какое дикое существо может рыскать в густой листве, ожидая свой шанс. Джаймал Сингх остался один. Настала ночь, а йог все не обращал внимания на него. Наконец, он встал, подошел к качелям, свисающим с ближайшей ветки, и сделал стойку, опираясь руками на их деревянное сиденье. Проходил час за часом, но аскет стоял неподвижно, не проявляя никаких признаков усталости. Наконец, тьма начала отступать и привела к концу этот ночной подвиг выносливости. Он оставил качели, исчез в джунглях и вернулся после купания. Джаймал бодрствовал всю ночь, наблюдая необычное поведение этого странного человека.

Когда садху вернулся после своего купания, он, наконец, проявил некоторые признаки того, что осознает присутствие посетителя. Он спросил его, кто он и чего хочет. Юноша назвал свое имя, место, откуда он пришел, и добавил: “Святой человек! Много лет я провел в поисках истинного духовного просветления. Я услышал о вашей славе и великих способностях и пришел как проситель к вашей двери. Я с интересом наблюдал ваши необычные упражнения, и если они действительно дают полное освобождение от внутреннего беспокойства, то умоляю вас посвятить меня в их секреты”.

Садху не ответил. Он сидел молча и закрыв глаза, а когда открыл их через некоторое время, ответил: “Мой сын, моя дисциплина трудна, но она дарует много сил. А что касается внутренней духовной свободы, боюсь, что она не обеспечила мне ее.”

Джаймал Сингх хотел дальше расспросить йога, но тот стал молчалив и удалился из мира внешнего сознания в мир медитации. Солнце поднялось на небеса, и начался день. Какие-то поклонники пришли взглянуть на знаменитого йога, почтительно поклонившись его ногам и оставив немного пищи для Джаймала Сингха и какие-то дары для аскета, они ушли, как и в предыдущий день. Снова настала ночь, и снова юноша из Гхумана продолжал сидеть. Наконец, йог поднялся со своего сидения и провел вторую ночь таким же образом, как и первую. Когда начался день, он пошел искупаться, а вернувшись, подозвал Джаймала к себе. “Мой сын, я не могу сказать тебе много,- сказал он,- “но в своей медитации я видел, что тот Гуру, которого ты ищешь, живет со своей женой в Агре. Он - действительно великая душа и проводит беседы о Грант Сахибе. Он откроет тебе сокровища Панч Шабда. Иди туда, и я сам, как только смогу, последую, чтобы вкусить от его щедрости”.

Какое бремя упало с плеч Джаймала Сингха! Сколько ночей он провел, метаясь и молясь, желая узнать, удовлетворит ли когда-нибудь Бог его желания? Незнакомец в Пешаваре дал ему надежду, но его слова были смутными, и не было ничего определенного. Теперь, наконец, ему было дано точное указание, и успех уже казался совсем близким. Господь действительно добр и не игнорирует мольбы Своего смиренного слуги. Воспрянув духом и будучи уверен в своем намерении, юноша с переполненным невыразимой благодарностью сердцем, поклонился йогу, вновь объятому молчанием, и смиренно отправился в путь.

ЗАВЕРШЕНИЕ

Прошло почти десять дней, прежде чем Джаймал Сингх прибыл к воротам Агры, пройдя через Хапур и святой город Матура. Этот город был знаменит со дней великих Моголов, и множество туристов отовсюду, из-за Атлантического и Тихого океанов, обозревали его величественный Тадж Махал и другие исторические памятники, несмотря на его душную жару и пыльные улицы. Но юноша из Пенджаба пришел не для того, чтобы осматривать его историческое великолепие; у него не было интереса к его великолепным и массивным мавзолеям, крепостям и дворцам, построенным Акбаром и его знаменитыми преемниками. То, что он искал, было не напоминанием о каком-то времени, а оживляющим Дыханием Вечности. Вместо посещения Тадж Махала он обследовал местные часовни и храмы в поиске обещанного ему блага.

Но как он ни пытался, его поиск, казалось, не приводил никуда. Он не мог найти нити к тому человеку, которого искал. Были ли его надежды беспочвенными? Было ли обещание, данное ему в Пешаваре и подтвержденное в глубине леса на берегах священного Ганга, лишь мистификацией и иллюзией? Может быть, это была ошибка? Может быть, он еще не созрел для такого Дара? Множество мыслей теснилось в уме Джаймала Сингха, когда он однажды утром сидел размышляя, на берегах Джамуны после купания. В то время как он сидел там, к нему приблизились два человека, обсуждавшие личные дела. Сначала он едва обратил на них внимание, так как многие ежедневно приходят для того, чтобы искупаться в священной реке. Но затем одно слово внезапно донеслось до него, и он был весь внимание. Да, они говорили о Свами Джи, великом Святом, который часто проводил беседы о сикхских священных писаниях в своем доме для малой аудитории. Джаймал Сингх вскочил на ноги. Он обратился к прохожим, спросил их о великом человеке, о котором они говорили, и попросил, чтобы они привели его туда, где он живет.

Как только эти два преданных ученика закончили купание, они отправились с Джаймалом Сингхом в Пунни Гали, где жил великий Свами Джи. Когда они втроем добрались до места, Мастер говорил о Джап Джи, излагая ее глубокий смысл и раскрывая духовные сокровища, скрытые в ее лирическом экстазе. Там было всего несколько слушателей, и Джаймал Сингх тихо проскользнул в угол. Он слушал беседу с восторженным вниманием, жадно впитывая каждое слово, которое слетало с губ Святого.

Когда утреннее собрание закончилось, Свами Джи радушно приветствовал своего нового посетителя и спросил о цели его визита. Джаймал Сингх ответил:

- Я ищу дар Наама и того Святого, который может дать мне его благословение. Я услышал о вашем величии и поспешил к вашей двери.

Сияющий Свами Джи улыбнулся:

- Боюсь, ты не найдешь здесь никакого Святого. Я - лишь простой слуга Святых. Даже великий Нанак не считал себя Святым, тогда как может просто ничто вроде меня означать что-либо?

Затем он поприветствовал Джаймала еще раз, уверив его, что он может оставаться здесь, сколько пожелает, так как все могут свободно разделять щедрость Сахиба, Господа свыше.

В этот же день позднее Свами Джи снова разговаривал с Джаймалом Сингхом. Удовлетворенный тем, что Джаймал был глубоко заинтересован Грант Сахибом, он попросил юношу продекламировать один из его любимых гимнов. Джаймал начал мелодично читать отрывок, начинающийся так:

Карам ховае Сатгуру милае Сева Сурат Шабд чит лае.

Милостью Божьей человек может встретить Мастера,

Который поставит его на служение Сурат Шабд Йоге.

Раг Магх, М.3

Декламация была трогательной. Было ясно, что говорящий сам глубоко ощущал то, что декламировал. Когда он кончил, Свами Джи спросил его, понял ли он весь смысл стихов, которые он только что прочитал. Он ответил:

- О Святой человек, если бы я понимал их истинный смысл, зачем бы я тогда блуждал в растерянности подобным образом?

И когда он произнес эти слова и вспомнил свои долгие путешествия и множество превратностей, которые он встретил, глаза Джаймала Сингха наполнились слезами…

Свами Джи нежно положил свою руку на спину юноши и ободрил его, сказав:

- Будь в хорошем настроении. Мы - старые товарищи, и нет причины для беспокойства.

Затем, взяв гимн, который только что был продекламирован, он подробно объяснил его смысл, искусно свивая нити личного усилия и Божественной Милости, столь важные для спасения человеческой души.

На следующее утро Свами Джи возобновил свою беседу о Джап Джи. Когда она окончилась, он повернулся к Джаймалу Сингху и посоветовал:

- Если у тебя есть какие-то сомнения или вопросы, почему не прояснить их сейчас? Высказывай свои соображения полностью. Я - лишь смиренный слуга Сахиба, Господа, а слуге можно говорить что угодно - высокое и низкое; не бойся, говори прямо. Я буду только счастлив чем-нибудь быть помочь тебе, так как я считаю это служением своему Гуру.

Затем после полудня Свами Джи еще раз попросил Джаймала продекламировать гимн из сикхских священных писаний, и сикхский юноша начал петь:

Утпат, Парлае, Шабде ховае

Шабде хе пхир опат ховае.

Творение и растворение вызываются Шабдом,

И творение снова приходит к бытию с помощью Шабда.

Раг Магх, М.3

Послеполуденная беседа сосредоточилась вокруг этого гимна, и Мастер подробно обсудил тему Шабда или Наама, отвечая один за другим даже на такие вопросы по этой теме, которые Джамал еще и не задал. Он показал, что Слово или Наам было Первопричиной творения, а также его растворения; что Оно было одновременно и Посредником Всемогущего Абсолюта, и Самим Абсолютом. Без Его силы ничто не было создано, и только через контакт с Ним можно будет вернуться в свой Небесный Дом.

Когда все ушли и Джаймал Сингх остался один со Свами Джи, юноша подошел ближе и начал спрашивать его о пути к спасению. Он был убежден, что Мудрец из Агры был истинным Святым, но то, что он не был сикхом и курил хуку (трубку), вызывало у него некоторую неловкость. Но когда Свами Джи стал объяснять путь спасения и раскрывать, что Шабд является единственным средством Мукти, а контакт с Ним может быть дан только Пуран Сантом, Совершенным Мастером, что без Него человек никогда не может полностью избежать сетей Майи и что его практика и овладение Им доступны всем, независимо от различий в кастах и обычаях, сомнения Джаймала рассеялись, и он попросил быть посвященным. Тогда Свами Джи стал наставлять его в теории и практике Сурат Шабд Йоги; а когда наставления кончились, он попросил семнадцатилетнего юношу медитировать и вышел из комнаты.

Как только Джаймал Сингх начал медитировать, он потерялся в Самадхи. Ночь пришла и прошла, и начался день, но он продолжал быть неподвижным, окунувшись во внутреннее блаженство, которое он нашел. Следующий день сменился ночью, и ночь сменилась следующим днем, но юноша сидел, потерянный для окружающего его мира. Когда таким образом прошло около 48 часов, Свами Джи спросил некоторых из учеников, куда исчез посетитель из Пенджаба. “Мы видели его два дня назад на Сатсанге,- сказали они,- но с тех пор мы не видели его”. Свами Джи улыбнулся и пошел прямо в маленькую комнату, где он оставил своего нового ученика, и куда никто не входил два дня.

Он положил свою руку на голову Джаймала Сингха, и когда душа последнего вернулась к обычному физическому сознанию и он открыл глаза, он увидел своего Гуру, лучезарно улыбающегося ему:

- Ну, мой мальчик, ты все еще сомневаешься, истинный ли сикх твой Мастер? - спросил он его с огоньком в глазах. Парню захотелось упасть к его ногам, но долгие чары Самадхи сделали его суставы онемевшими и неподвижными. Свами Джи посоветовал ему растереть свои ноги, и когда Джаймал смог двигаться, он сопроводил его наружу. Там сам напоил Джаймала молоком, и, глядя на него с любовью, сказал:

- Ты тоже будешь когда-нибудь делать такую же работу, какую я выполняю сейчас. Наш Путь не озабочен внешними формами и ритуалами, и каждый из нас должен жить лучшими традициями той общины, в которую Господь соблаговолил поместить нас.

Затем он начал комментировать учение Нанака и сикхских Гуру и сказал, что последователям этого учения не нужно много наставлений. Он продолжал:

- Всегда придерживайся предписаний Грант Сахиба, воздерживайся от мяса и выпивки; никогда не будь зависим от других, зарабатывая на жизнь, а живи трудом своих рук. Что бы ты ни заработал, свободно делись с нуждающимися и помни о том, чтобы служить святому и бедному. И превыше всего - никогда не гордись своими добрыми делами и не критикуй действия других, а знай, что ты сам ошибаешься; и никогда не отступай от добродетели внутреннего смирения.

Джаймал Сингх слушал с благоговейным вниманием советы своего Мастера, и с тех пор он всегда старался формировать себя по этому образцу. Он неизменно посещал ежедневный Сатсанг и помогал любым доступным ему способом. Его прошлая тренировка хорошо дисциплинировала его для выполнения его духовной садханы, и он неутомимо посвящал себя Бхаджану. Под руководством Свами Джи и при его феноменальном внутреннем прогрессе ему ежедневно открывались новые тайны; те тайны, которые так восторженно воспевали Нанак, Кабир и Тулси.

В те времена, в середине пятидесятых, у Свами Джи было не много последователей. Он еще не начал давать публичные лекции и проводил свои беседы для маленькой частной аудитории в своем доме в Пунни Гали, после того как прекратил их в Маи Тхан Гурдвара. Семь или восемь его учеников были особенно преданны ему и постоянно искали его общества; и там была большая любовь и гармония.

Каждое утро Мастер проводил вдохновляющую беседу, открывая своим слушателям духовные сокровища, скрытые в Грант Сахибе, писаниях Кабира или других великих Святых. После утреннего Сатсанга присутствующие садились за еду. Пищу готовила жена Свами Джи, госпожа Нараин Дэви, к которой впоследствии обращались “Радха Джи” в знак общего уважения и поклонения, а Свами Джи сам подавал каждому еду с любовью и вниманием. После полудня и по вечерам часто бывали непринужденные разговоры и дискуссии, а временами - беседы Мастера.

Так прошло полтора месяца. Джаймал Сингх был счастлив, что живет у ног своего благосклонного Мастера. Был 1856 год и примерно в это время в Агре был расквартирован полк индийских сипаев, в котором было несколько сикхов. По просьбе Свами Джи, Джаймал Сингх записался в рекруты. Он появлялся во время утреннего построения, а после выполнения обязанностей спешил к дверям своего Гуру. Там он посещал Сатсанг, слушал Свами Джи, садился медитировать и возвращался в свою казарму в военном городке ночью. Его армейские коллеги часто спрашивали его, где он проводит столько времени. Когда он рассказал им о величии Свами Джи, некоторые из его сикхских друзей захотели встретиться с прославленным Святым, и однажды Джаймал Сингх отправился в Пунни Гали в сопровождении шести из них.

Свами Джи обсуждал какой-то гимн из Грант Сахиба, когда пришла группа из военного городка. Чача Партап Сингх с большим юмором заметил, что Пенджаб, кажется, преобладал на Сатсанге в этот день. Свами Джи повернулся к нему и сказал: “Люди этого края больше всех имеют право на духовные богатства, о которых я говорю. Кто сможет когда-либо воздать должное славе Пенджаба, породившего такую душу, как Нанак? Он, прежде всего, учил нас, что свобода заключается не в идолопоклонстве и не в ритуалах; и в то время как мы в этих районах все еще погрязли в церемониях и идолопоклонстве, будучи нечувствительны к посланию Кабира и Нанака, души Пенджаба свободны от таких зол, и им нужна только искра, которая воспламенит их. Запомни мои слова, так как они достойны запоминания: Дар, дарованный мне Богом, однажды расцветет на равнинах Пенджаба.” Затем, повернувшись к посетителям, он поприветствовал их, приняв их как можно лучше, и велел их лидеру Джаймалу Сингху быть дисциплинированным в своих армейских обязанностях, а когда пришло время ухода, он попрощался с ними.

Легкие армейские обязанности оставляли Джаймалу Сингху много времени для медитации. Если у него не было ночного дежурства, он вставал в 2 часа ночи, купался и садился для медитации. В дневное время, как только построение и другие обычные обязанности кончались, он занимался тем же или спешил отправиться в дом Свами Джи. О нем было известно, что он не тратит ни единого мгновения на развлечения, популярные среди его собратьев-солдат. С большой регулярностью он посещал Пунни Гали, где часто выступал в качестве Патхи (чтец священных писаний) Свами Джи, и под его влиянием многие из его друзей стали учениками его Мастера. Жизнь была спокойной и счастливой и постоянно приносила плоды. Но наступил день, когда его полк получил приказ уйти из Агры. С тяжелым сердцем Джаймал Сингх встретил своего Мастера и с грустью рассказал ему о новостях. “О Господин,- сказал он,- как я жажду еще немного наслаждаться благословениями Сатсанга.” Свами Джи улыбнулся и ответил: “Хорошо, подождем и увидим, какова Воля Сахиба”. На следующий день прибыли новые приказы, отменившие уход полка.

Джаймал Сингх делал быстрые внутренние успехи. Он часто рассказывал Свами Джи о своих духовных опытах, и его Гуру был доволен его прогрессом. Однажды, когда он рассказал ему, что он готов войти в Дасван Двар, или Десятые Ворота (третья главная ступень мистической души), но не способен проникнуть за их пределы, Свами Джи воскликнул: “Ах, это вполне понятно. Раньше мы работали над этим духовным поиском вместе, и в твоей последней жизни ты овладел вплоть до третьей ступени. Отсюда твоя легкость в продвижении до этих пор и твоя последующая трудность.” Однако он утешил своего юного ученика и вдохновил его продолжать свои усилия.

Когда Джаймал Сингх однажды рассказал о еще более высоком подъеме, Свами Джи был очень доволен и с энтузиазмом провозгласил:

- Продолжай в том же духе, и вскоре ты будешь готов помогать другим душам в том, чтобы спастись. Ты родился, чтобы помогать человечеству, и между тобой и мной действительно нет различия.

- Я недостоин такой чести. О, позвольте мне быть смиренным у ваших ног, вдали от ядов гордыни.

- Не бойся, истинный Святой никогда не может быть